Памяти Оксаны Леонтьевой

Оксана Тимофеевна Леонтьева (род. 6 марта 1932) ушла из жизни 25 февраля 2005. Она окончила теоретико-композиторский факультет Московской консерватории им. Чайковского в 1959 году. Оказывала воздействие на окружающих широтой интересов и смелостью мышления. Много лет проработала в журнале «Советская музыка» и в Институте истории искусств. Как музыковед, она писала о Шумане, Свиридове, Прокофьеве, фольклоре народов Латинской Америки, Вьетнама, публиковала рецензии на издания не только музыкальные, но и литературные.
Самую большую ее заслугу составляют книги о Карле Орфе и Пауле Хиндемите. Они были первыми в СССР монографиями об этих композиторах и остались непревзойденными до сих пор. В книге «Карл Орф» (Москва, 1964) О. Т. Леонтьева исследовала знаменитую сценическую кантату «Carmina Burana», охарактеризовала оперы композитора, его «Музыку для детей» и педагогический метод детского воспитания. В обширной монографии «Пауль Хиндемит» (Москва, 1974), написанной совместно с Тамарой Левой, прослежен весь творческий путь композитора, дан анализ основных сочинений, а стиль изложения полон литературного блеска. Труды О.Т.Леонтьевой остаются постоянно затребованными в российской науке и педагогике.

Валентина Холопова*

Москва
____________
*Музыковед, профессор Московской консерватории.

†

О смерти Оксаны Леонтьевой я узнал совсем недавно, именно от В. Холоповой. В ожидании подробной статьи об этом незаурядном человеке, я добавлю несколько строк. О ней я вспоминал в документальном романе «Обращение» («Новый Журнал» №№227, 228. http://magazines.russ.ru/authors/b/bokov ) в связи со смертью ее сына Дмитрия Леонтьева в 1982. Оправившись от потрясения, она заботилась о публикации его произведений, в том числе романа «Один год Федора Степановича». Мы переписывались в то время сложными окольными путями – стояли суровые 80-е годы гниющей советчины, вплоть до 92-го года. У меня сохранилось письмо об обстоятельствах гибели сына в отделении реанимации института Склифассофского: там не оказалось кислорода, и он задохнулся в приступе астмы. Дмитрий был открытым диссидентом, ездил в лагеря и передавал на Запад материалы касательно прав человека в Советском Союзе.
Я встретил Оксану и других консерваторцев из круга Софии Губайдуллиной в 60-х. Она разводилась с отцом Дмитрия, Анатолием Леонтьевым. Незаурядный поэт (и сын советского поэта Николая Леонтьева), он участвовал в подпольном литературном альманахе « N », который я составил в 68-м. Альманах любезно согласилась переправить на Запад италианская студентка, быть может, коммунистка: он никогда на Запад не прибыл, а может быть, и осел на Лубянке. Стихи Анатолия появились в «Гранях» под псевдонимом Мерцалов. В личной жизни Оксаны был сравнительно счастливый период второго замужества с Владимиром Житомирским, музыковедом, сыгравшим какую-то роль в эпоху обличения «сумбура вместо музыки».
В 70-х Оксана увлеклась темой сопоставимости тоталитарных культур, нацистской и советской (с чем сейчас борются некоторые французские историки, не зная, куда пристроить свои конспекты сталинских брошюрок). Она была страстной читательницей Самиздата. Тогда стали доступны книги Франкфуртской школы, Фромма, Адорно, Маркузе. Кажется, она стала писать об этом книгу. Последние письма от нее пришли в начале девяностых, когда Россия ухнула в яму «черного передела» капиталов. Это были открытки, где она писала о трудностях выживания. Мать Оксаны, восторженная сторонница «нового мира» в 30-х, прошла сталинские лагеря, но осталась верной идеологии. (Ее случай напоминает Ариадну Ефрон). Человеческое звено между сторонницей и противником жестокого коммунизма, Оксана Леонтьева осталась в одиночестве среди разгула новых русских. Да примет ее Господь в Свои кущи.

Николай Боков

Париж